Марина Казанцева - Перекрёстки времени[СИ]

Он не видел, но мог представить, что сейчас происходит на Земле. Люди в испуге наблюдают внезапно падающие в агонии тела тех, кого они ещё недавно считали людьми и относились к ним, как к людям. Они теряют сознание и падают в корчах, испуская смрадный дым. И тут же тела их загораются, и огонь пожирает их мгновенно. Это те, кто прикидывался людьми, на самом деле неся в себя чуждую природу духа. Их внедряли в людское общество веками и тысячелетиями, чтобы они набирали силы, уничтожая и разлагая настоящий человеческий дух, устремлённый к свету. Они убийцы, воры и лжецы, развязывающие войны по наущению своих хозяев - духов Смерти.

Сейчас и на Селембрис, где крупные военные конфликты были невозможны по причине надзора Дивояра, испускают смердящий дух многие те, кто примазался тишком под древние формы жизни - такие, как всяческие обдерихи, упыри, вампиры, кощеи, болотные синюхи, агрессивные тролли и множество других человекоподобных, вроде лесного ведьмака Шакраса, к которому попали Лён и Паф во время поисков Наташи. Если таких не отправить в лимб, они будут снова возрождаться в новых формах. Сейчас, когда лимб выдернул свои щупальца из мира Селембрис и Земли, эти бездушные твари рассыпаются в прах, потому что они в сущности есть биороботы - такие же, как рептилоиды, созданные на базе организмов рептилий. Как серые, которые есть многократно дублированные клоны человекообразных. Это совсем не то, что сложные автономные биоформы эльфов - такие, как Грифон, Лахайо, Наганатчима, Оракул, лунные кони и сказочные обитатели зачарованных земель.

ГЛАВА 29

Последние дела, которые надо было завершить перед тем, как отправиться обратно - в своё галактический мир, воином которого был Румистэль и свою службу в котором нес его старый друг Лембистор. Они давно знали друг друга, и много галактических путей прошли вдвоём. Стражи лимба и разведчики адских миров - вот кто они были. Недавно вместе с Румистэлем на эту службу заступила и Лиланда, его новая жена. Память окончательно вернулась к Румистэлю, потому что все искажения времени были устранены, но оставалась часть незакрытых долгов. Вот чем думал он заняться прежде, чем покинуть Селембрис, свой старый мир, в котором много-много тысячелетий назад он нёс вахту наблюдателя.

На подходе к Сумраку он помедлил - немного терялся перед тем, что ожидал там увидеть. Никто не мог смутить Румистэля, кроме... Кроме той единственной, перед кем он виноват.

Влажная прохлада коснулась его лица, и он запахнул на себе оперённый плащ - в Сумраке стояла осень. Это значит, что время для живущих здесь душ пришло. Он должен повидать кое-кого перед тем как это обиталище скорбей отдаст своих жильцов.

Он шёл знакомой долиной и видел пустующие жилища - души оставили эти печальные места. Не было тут Зои и Семёнова - они сейчас в земном мире, счастливые и ничего не помнящие о своей прежней судьбе. Это ещё один шанс. Не было Сергея, который в действительности был Фазиско, сын Брунгильды. В этом варианте реальности у валькирии не было сына Фазиско, и душа его, свободная от своей трагической судьбы, осталась где-то в прошлом. Наблюдателям была ведома вся историческая реальность Селембрис и Земли. И скитания этой неприкаянной души Румистэль мог при желании видеть в волшебном зеркале Лиланды. Не было тут и Марианны, которая на самом деле была Люська с Земли, из города Соловьевска. Только не было в этой земной реальности никакой Люськи - не родилась она в городе Соловьевске и не имела своей жуткой и короткой судьбы. Вот ведь как странно получилось - встретились они в далёком прошлом, два простых человека, две молодых души. И полюбили друг друга. Где-то давно, за множеством лет, осталась их счастливая судьба, и где-то есть могила, в которой лежат они вместе, поскольку прожили они, что называется "долго и счастливо, и умерли в один день". А сейчас шёл Румистэль к той, кто, как знал он точно, ещё не оставила Сумрак, потому что оставались те последние слова, которые они ещё не сказали друг другу на прощание. Потому что Нияналь прошла через кристалл, чтобы переродиться - таков её выбор. Но память о минувшей любви не даст ей покинуть Румистэля без последнего слова - он верил ей.

Так оно сложилось, что не пожелала она нового времени, и не захотела влиться в то великое объединение миров Млечного Пути, в которое вошли эльфы как новая молодая раса. Она хотела прежней жизни, где таинства природы и нескончаемые грёзы. Она осталась на Селембрис, где некогда были они вместе, осталась вспоминать былые дни. А он ушёл к звёздам, оставив Серебристый Лунный Свет, любимую Нияналь Планету Эльфов. Там встретились разрозненные некогда племена эльфов, чтобы вложить свой труд в объединяющее галактические расы дело. Галактические сообщества объединялись под началом наидревнейших, которых можно было звать богами, и которые были суть Живущие-В-Духе - ступень, на которую когда-нибудь взойдут и эльфы. И путь этот будет нескончаем, как нескончаема жизнь.

Сумрак есть остановка в пути, прибежище печальных душ, ошибок Судьбы. Здесь они излечиваются от своего недуга, и им дается выбор - возврат к началу, или перерождение. Так вернулись Зоя и Семёнов, Фазиско и Марианна. Этим путём прошли Аларих и Гранитэль, разлучённые судьбой таким трагическим образом. Но Нияналь - он точно знал - не вернётся. Слишком много скорби. Слишком много.

Он остановился при входе в призрачный сад, в котором угадывались черты того, весеннего. Здесь был их старый замок, но как устали его камни, и какая древность смотрит из его тёмных окон. Дорога к покинутому Румистэлем дому выстлана опавшими листьями, и поникшие травы по краям - всё умирает в Сумраке. Сырые ветви старых яблонь и чёрные засохшие плоды в пышных кронах вишен. Чудесный пруд зарос трясиной, и полны гнилых чёрных веток поляны перед крыльцом. Потемнели белые кисейные занавеси, небрежно свисающие из окон.

Она ждала его в опустевшей спальне - прекрасная и печальная, как призрак весны. Нет того жёсткого и непрощающего взгляда, каким смотрела она на него, прощаясь в своей долине. Нет той надрывной боли, что сквозила в каждом её вздохе, когда шла она дорогами Селембрис с бродячими актёрами навстречу Наганатчиме, чтобы найти там оброненный кристалл. Нет того осуждения, что не понимал он тогда, в Дюренвале, когда нашёл свою Пипиху идущей на костёр и спасённую им. Не было ничего, как не было дочерей у Румистэля. Не было Сивион-лиль и Вивиан-лиль, Судьба не воплотила эти молодые души в жизнь. Но отчего так горько на душе у Румистэля, и отчего он помнит тех, кого никогда не было на свете? Великое Древо никогда больше не подарит им с Нияналью этих двух детей.